После восстановления Советской власти на Куба­ни начались преобразования в духе «военного ком­мунизма». Были созданы партячейки, революцион­ные комитеты как органы диктатуры пролетариата, но реальная власть принадлежала партии Ленина. Летом 1920 г. в селах, аулах было около семисот ревкомов. Партийные органы и ревкомы руководили заготовкой продовольствия, организацией коммун, распределением земли. Вся работа сопровождалась активной пропагандой и агитацией. Кубань посетили два агитпоезда: «Красный казак» во главе с предсе­дателем казачьего отдела ВЦИК Д. В. Полуяном и «Октябрьская революция» во главе с председателем ВЦИК М. И. Калининым.

Продразверстка - это составная часть «военного коммунизма». Решение о ее введении на Кубани было принято в середине июня 1920 г. Разверстка не была распределена и проводилась без учета прожиточного минимума. Вывозился даже семенной материал. Из многочисленных направлений работы Советской власти в это время на первый план вышли продоволь­ственный и земельный.

В январе 1921 г. состоялся первый Кубано-Черноморский съезд Советов, утвердивший контрольные цифры возрождения народного хозяйства области. Однако усилия в этом году не дали ожидаемых ре­зультатов. Продразверстка лишала крестьян стимула в развитии хозяйства. Рабочие мало получали хлеба. Росла безработица. На Кубани активизировались бело-зеленые банды, которые убивали советских активис­тов, грабили население.

«Военный коммунизм» вызвал возмущение, а за­тем сопротивление. Начались многочисленные восста­ния крестьян, военных. Жестокие меры, предприня­тые заблаговременно (взятие заложников, высылка на Соловки и расстрелы офицеров и «буржуа»), сбили накал восстаний.

Новый курс на развитие демократических и лик­видацию военных методов во внутренней политике государства определил съезд РКП(б) в марте 1921 г. Объявление продналога на Кубани отчасти успокоило хлеборобов, постепенно облегчило положение крес­тьян и казаков. Новая политика в кубанской станице строилась по классовому принципу, принципу покры­тия потребностей государства, принципов «деклари­рованного налогового законодательства» (правильного исчисления налогов).

Размер хлебного налога для Кубано-Черноморской области составил 18400 тонн, в несколько раз меньше величины продразверстки. Но 1921 г. был неурожай­ным, собрать по налогу удалось лишь 56 тыс. тонн. Помимо хлебного обложения были установлены на­логи на картофель, масличные семена, яйца, молоч­ные продукты, табак, шерсть, сено, продукты пчело­водства.

Кроме продналога кубанская станица выполняла трудовую и гужевую повинности, платила налоги целе­вого назначения, налоги для местных нужд. В 1922 г. размер налога был существенно уменьшен: по хлебу -почти в 9, по масличным культурам - в 5, по карто­фелю - в 18 раз.

В 1921 г. Кубано-Черноморской области было отпущено государством 23 тыс. плугов, 650 сеялок, 380 косилок, 700 уборочных машин, 340 молотилок. За трудовыми коллективами оставалась земля, кото­рой они пользовались. Это положительно сказалось на развитии сельского хозяйства. Сбор налогов на Кубани стали проводить с августа 1921 г. В том году Кубано-Черноморская область дала стране свыше 688 тыс. тонн хлеба, что составило 30 процентов от всех заготовок в стране.

После перехода к нэпу была снижена минималь­ная единица урожайности, подлежавшая обложению налогом, выдавались лишь денежная и семенная ссу­ды, оказывалась помощь при проведении посевной, были аннулированы кабальные сделки.

25 июля 1921 г. Северо-Кавказское краевое воен­ное совещание опубликовало приказ №1 «О помило­вании всех добровольно сдающихся бело-зеленых от­рядов». Приказ амнистировал обманутых трудовых казаков и крестьян. Амнистия распространялась так­же на главарей отрядов, если они сдавались и приво­дили с собой всю банду с оружием и имуществом. Это показывает, что и после перехода к нэпу Совет­ская власть пользовалась экономическими и агита­ционно-пропагандистскими методами в борьбе с мя­тежниками.

В 1921 г. в стране была сильная засуха, в 1922 г. Северный Кавказ выполнил план продналога всего на 43 процента. Уже в 1921 г. в стране начался го­лод, не миновала эта участь и кубанцев. За 1920-1922 гг. население Кубани и Черноморья сократи­лось на 32 тысячи человек.

Переход к нэпу, ликвидация кулацких мятежей, ввод в действие Земельного кодекса РСФСР обнару­жили остроту земельного вопроса на Кубани. В Земельном кодексе подчеркивалось то, что частная соб­ственность на землю отменена навсегда, а владение землей допускается только на правах трудового пользования. Местные органы власти Кубани, опира­ясь на рекомендации Всероссийского съезда трудового казачества, разработали постановление, позднее узако­ненное декретом ВЦИК и СНК «О землепользовании и землеустройстве в бывших казачьих областях» от 18 ноября 1920 г. По декрету задачи землеустрой­ства сводились к ликвидации сословного неравенства в пользовании землей, перераспределению земли по едокам между различными социальными группами населения, дроблению многодворной общины, мак­симально возможному устранению дальноземелья, предоставлению бедноте лучших и ближайших к ста­нице земель, введению севооборотов, подготовке коо­перирования. Были разработаны критерии для опре­деления разных социальных групп населения.

Против землеустройства выступало зажиточное население, в первую очередь казачество и иногород­ние - собственники земли. Наделение землей до 1923 г. проводилось за счет так называемого нетрудового фонда, а с 1923 г. начались массовые земельные пе­ределы. На одного земледельца давали 2,3 десятины земли. В силу существовавшего сословного неравен­ства в землепользовании землеустройство лишало крупные казачьи хозяйства части земли (таких было около 20%).

Условия нэпа позволили возродить сельскохозяй­ственную кооперацию. К концу 1926 г. в нее входила третья часть крестьянских хозяйств. В станицах рос­ло число колхозов. Самой распространенной их фор­мой стало товарищество по совместной обработке зем­ли, где имущество обобществлялось на 28 процентов (в коммунах - полностью, в артелях - на 83%).

Итоги земельной реформы на Кубани неоднознач­ны. Агрономические результаты землеустройства по­ложительны (ликвидация дальноземелья, чересполосицы, введение многопольных севооборотов). Соци­ально-политические итоги оценить трудно. Исследо­ватели пришли к выводу, что в результате реформы казачество как социально-экономическая группа пе­рестало существовать.

Всего за период с 1920 по 1928 г. вновь было наделено землей 100 тысяч хозяйств, землепользо­вание понизилось с 4,5 до 2,3 десятины на душу на­селения, до 40 процентов земель передано бедноте. Несмотря на развитие коллективных форм землеполь­зования, ведущим в кубанской станице продолжало оставаться семейно-трудовое хозяйство. К 1928 г. зем­леустроительные работы на Кубани были на 95 про­центов завершены.

Прошла реорганизация в сфере промышленности в течение 1921-1922 гг. Из 1336 кубанских предпри­ятий в государственном секторе сохранилось 133. Остальные предприятия готовили к сдаче в аренду. В 1922 г. 767 предприятий работали как арендные.

Налоговая политика предполагала рациональное сочетание общегосударственных и личных интересов крестьян. Система нэпа отвечала этому принципу. Однако методы обложения в разные годы совершен­ствовались. Первоначально (весной 1921 г.) налог был введен в натуральной форме, величина его зависела от размера пашни и сенокоса (в расчете на едока в хозяйстве), количества продуктивного скота, урожай­ности. Налог мог вноситься шестью видами продук­тов (главным была рожь), т. е. единый продоволь­ственный налог.

В 1923 г. государство перешло к взиманию еди­ного сельскохозяйственного налога в денежной фор­ме. Части зажиточного крестьянства удавалось обхо­дить налоги, скрывая от обложения часть земли.

Важным орудием государства в борьбе за разви­тие экономических связей между городом и деревней был кредит. Если в первые годы после окончания Гражданской войны кредит служил средством поддержания разорившейся казачьей или иногородней семьи, то к началу реконструкции он превратился в средство развития крестьянского хозяйства.

В первые годы нэпа были сделаны попытки снаб­дить деревню тягловой силой и инвентарем. В 1926 г. государство сумело направить в кубанскую станицу значительные суммы на приобретение тягловой силы и инвентаря.

Таким образом, Кубань имела свои особенности осуществления нэпа, которые проявлялись в полити­ке землеустройства, налогов, кредита, машинного снабжения, амнистирования обманутых казаков и крестьян.

Благодаря нэпу сельское хозяйство и промышлен­ность Кубани были восстановлены к середине 1920-х годов. С 1927 г. государство стало переходить к поли­тике свертывания нэпа. В этом решающую роль сыг­рали директивы Политбюро ЦК от 14 декабря 1927 г. и 6 января 1928 г., в которых запрещалась частная тор­говля, разрешались аресты недоимщиков и их обыс­ки. Было изобретено произвольное «самообложение» налогом для всех крестьян, а сверх него «индивидуаль­ное» для зажиточных, что отвергла значительная часть станиц. План заготовок сельскохозяйственных продук­тов в 1927 г. не был выполнен. Представитель ЦК ВКП(б) А. И. Микоян, крайкома - В. М. Иванов ста­ли грозить расстрелами. Создаются «тройки по уси­лению хлебозаготовок» с диктаторской властью. Вы­сокие налоги и цены вызывали протест населения. В Кубанской области, по подсчетам ГПУ, за 1928 г. было раскрыто 12 320 оппозиционеров. За 1921-1928 гг. численность казаков Кубани сократилась с 3122 до 2302 тысяч человек, земельный надел сред­него казачьего хозяйства уменьшился с 38-49 до 13-16 гектаров, что ущемило интересы 50 процентов тру­дового казачества. Участие казаков в РКП(б) было мизерным: от 0,73 до 4,7 процента большевиков ре­гиона за 1921-1929 гг.

Время нэпа - особая страница в жизни Кубани. Оно наложило свой отпечаток на политические на­строения кубанского казачества. Нэп интересен тем, что при нем появилась реальная альтернатива проти­воборству казачества и Советской власти. В 1920-е годы были сделаны практические шаги, направлен­ные на примирение казачества с Советской властью. Принятие Земельного кодекса РСФСР и начало зем­леустроительных работ с учетом кубанской специфи­ки внесло определенное успокоение в казачью среду. В середине 1920-х годов проходил процесс своеобраз­ного «оказачивания». Несколько увеличилось коли­чество казаков в Советах Кубанского округа, стала ра­сти казачья прослойка в партийных и комсомольских организациях, увеличился прием казачьей молоде­жи в вузы, не чинилось препятствий для развития культурных и бытовых традиций казачества. Казаки на Кубани составляли костяк кавалерийских терри­ториальных формирований Красной Армии.

В последующие годы с отходом от нэпа были ут­рачены и результаты, достигнутые в казачьем вопросе. История кубанского казачества стала составной час­тью нелегкой истории российского крестьянства. Та­ковы основные направления развития экономической политики на Кубани, благодаря которой удалось под­нять разрушенное народное хозяйство области, вы­звать экономическую заинтересованность крестьян и рабочих на земле, провести ряд реформ, так необхо­димых области в то время.